(1)Всё чаще и дотошней стал раздумывать Иван Петрович: что надо человеку, чтобы жить спокойно? (2)Если есть у него работа, на которую он не смотрит, как на каторгу, и семья, к которой его тянет, – что требуется ещё?
(3)Да, он работник, он за собой это знает, и с той высоты, на которую он взмывает в работе, жизнь видится надёжней всего. (4)Не рубли его подстёгивают, заставляя перегружать вездеход и выкраивать лишний рейс, а сама работа, берущая единым охватом сотни людей. (5)В работе он не помнит, что это километры, кубометры и рубли, он возносится над ними в какую-то иную высь, где нет никакой бухгалтерии, а есть лишь движение, ритм и празднество. (6)Там он постоянно двигается попутно, а потому двигаться легко.
(7)Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьёй, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом. (8)И каждая из четырёх важней другой. (9)Захромает какая – весь свет внаклон. (10)Это только в детских глазах мир выглядит как чудесный подарок, сияющий солнцем и наполненный людским доброжелательством. (11)Чем дальше от рождения, тем больше поднимающееся солнце высвечивает его расстроенность и разнобой. (12)В младых летах Ивану Петровичу казалось, что эта недостроенность, незаконченность состоит в долгой и тяжёлой работе, требующей продолжения. (13)Но затем стало видно, что, не будучи достроенным, мир расшатался и на старых основаниях, а люди торопливо возводят всё новые и новые основания, раскачивающиеся на незакреплённых низах.
(14)Ни в какие времена люди не приближались, вероятно, к подавляющей добросклонности, и всегда на одного склонного приходилось двое-трое уклонных. (15)Но добро и зло различались, имели собственный чёткий образ. (16)Не говорили: зло – это обратная сторона добра с тем же самым лицом, косящим не вправо, а влево, а считалось, что зло – это ещё не обращённая, вроде язычества, в лучшую нравственную религию сила, делающая дурно от своей неразвитой звериной натуры, которая не понимает, что она делает дурно. (17)Если бы удалось между добром и злом провести черту, то вышло бы, что часть людей эту черту переступила, а часть ещё нет, но все направлены в одну сторону – к добру. (18)И с каждым поколением число переступивших увеличивается.
(19)Что затем произошло, понять нельзя. (20)Кто напугал их, уже переступивших черту и вкусивших добра, почему они повернули назад? (21)Не сразу и не валом, но повернули. (22)Движение через черту делалось двусторонним, люди принялись прогуливаться туда и обратно, по-приятельски пристраиваясь то к одной компании, то к другой, и растёрли, затоптали разделяющую границу. (23)Добро и зло перемешались. (24)Добро в чистом виде превратилось в слабость, зло – в силу.
(25)Что такое теперь хороший или плохой человек? (26)А ничего. (27)Устаревшие слова, оставшиеся в языке как воспоминание о дедовских временах, когда с простотой и наивностью человека оценивали по его душевным жестам, по способности или неспособности чувствовать, как своё собственное, чужое страдание. (28)В житейской же практике уже тот ныне хороший человек, кто не делает зла, кто без спросу ни во что не вмешивается и ничему не мешает. (29)Не естественная склонность к добру стала мерилом хорошего человека, а избранное удобное положение между добром и злом, постоянная и уравновешенная температура души. (30)«Хата с краю» с окнами на две стороны перебралась в центр. (31)Что прежде творилось по неразумению, сделалось искусом просвещённого ума.
(32)В долгих и обрывистых раздумьях перебирая жизнь во всём её распахе и обороте, пришёл Иван Петрович к одному итогу. (33)Чтобы человеку чувствовать себя в жизни сносно, нужно быть до́ма. (34)Вот: до́ма. (35)Поперёд всего – до́ма, а не на постое, в себе, в своём собственном внутреннем хозяйстве, где всё имеет определённое, издавна заведённое место и службу. (36)Затем до́ма – в избе, на квартире, откуда с одной стороны уходишь на работу, а с другой – в себя. (37)И до́ма – на родной земле.
(38)И нигде не получалось у него быть до́ма. (39)На земле – что не затоплено, то опорожнено лесозаготовками, и ни заботы этой земле, ни привета. (40)В себе полный тарарам, как на разбитом и переворошённом возу. (41)А коль нет приюта ни там, ни там, не будет его, как ни старайся, и посредине.
(По В.Г. Распутину*)
* Валентин Григорьевич Распутин (1937–2015) – советский и российский писатель и публицист, общественный деятель, один из наиболее значительных представителей «деревенской прозы».