(1)С работы в этот раз Нина возвращалась поздно. (2)Дверь почему-то оказалась открытой, в тёмной комнате было холодно, плита не топилась; за столом, положив на клеёнку руки, сидела Евгения Ивановна в ватнике и платке, смотрела на холодную плиту.
– (3)Что это вы в темноте? – спросила Нина.
(4)Евгения Ивановна не взглянула в её сторону.
(5)Нина вышла, разделась, принялась растапливать плиту и всё оглядывалась на Евгению Ивановну – та сидела всё так же неподвижно, изредка роняя:
– Вот беда-то, батюшки…
(6)Нина подошла, тронула за плечо:
– Что с вами, тётя Женя?
(7)Евгения Ивановна мельком посмотрела на Нину и опять уставилась на плиту:
– Вот беда-то…
(8)Нину тревожили не слова, а эта напряжённая поза и глаза, которые никуда не смотрели, хотя были открыты. (9)Нина смотрела на острый, странно изменившийся, вытянутый профиль, и на неё дохнуло липким страхом.
– (10)Сейчас поставлю чай…
(11)Она чистила картошку, мыла её, ставила на плиту и всё думала: где и какая беда? (12)Уж не передавали ли чего по радио? (13)Что-нибудь про Сталинград или Ленинград?..
(14)И тут ей показалось, что Евгения Ивановна улыбнулась, задохнувшийся голос забормотал бессмыслицу. (15)Теперь Нине стало по-настоящему страшно. (16)Она выскользнула тихонько в сени, оттуда – во двор, побежала к Ипполитовне.
– (17)Пойдёмте к нам. (18)Там тётя Женя чего-то… (19)Сидит… (20)Бормочет… (21)Она вроде не в себе. (22)Я боюсь…
(23)Кряхтя и постанывая, Ипполитовна поднялась с постели. (24)Старушка пошла, держась за стенки, перехватываясь руками. (25)Нина поддерживала её.
(26)Евгения Ивановна всё так же сидела лицом к плите и даже не взглянула на них.
– (27)Ты чего это, в одёже? – с порога окликнула Ипполитовна.
(28)А Евгения Ивановна будто и не слышала. (29)Она только заелозила шершавыми ладонями по клеёнке, как будто сметала крошки.
(30)Ипполитовна подошла, тяжело опустилась на стул, взяла её за руки, потянула к себе:
– Ай неможется?..
(31)Евгения Ивановна осмысленно посмотрела на неё, сдвинув брови, как будто силилась и не могла понять обращённые к ней слова. (32)А потом опять страшно оскалилась – то ли улыбнулась, то ли собиралась заплакать, – запёкшимися губами прошептала:
– Помнишь, сон-то страшный я видела? – (33)Она упала головой на стол. – (34)Мужа убили!.. (35)А Колюшка, сын – без вести…
(36)Нина зажала рот рукой. (37)Ипполитовна постепенно оправлялась от испуга, приходила в себя и уже скребла маленькими пухлыми руками по спине Евгении Ивановны.
– (38)Ты погоди… (39)Сразу-то не верь. (40)Ты погоди… (41)Похоронки-то кто пишет? (42)Писари. (43)А они при штабах, там бумаг страсть сколько… (44)Вот и попутали.
(45)А Евгения Ивановна со стоном перекатывалась лбом по столу, волосы рассыпались, липли к мокрым щекам. (46)Вдруг она оторвала голову от стола и замерла, вроде к чему-то прислушиваясь. (47)Пошарила в карманах ватника, вытащила бумагу, всхлипнула, подала Нине.
(48)Нина прочитала. (49)Эта бумага была из военкомата, в ней значилось, что рядовой Завалов Николай Артамонович погиб в декабре 1941 года, а младший сержант Николай Николаевич с ноября 1941 года числится в пропавших без вести.
(50)И опять Евгения Ивановна стала плакать, припав головой к столу.
– (51)Ну, так что? – и тут нашлась Ипполитовна. – (52)Нюрку Милованову с Кирпичной знаешь? (53)Пришёл мужик домой без ноги, а через месяц на него похоронка, сам и получил… (54)Война большая, людей-то сколько, кого и попутают…
(55)Евгения Ивановна притихла, только изредка всхлипывала, смотрела и слушала для последней душевной зацепки, чтобы смирить первое горе.
(56)А Нина думала о Луке из пьесы Горького «На дне», про которого говорили, что он жулик и вредный утешитель… (57)А Нина видела его доброту, ведь он один пожалел умершую Анну. (58)И сейчас думала, что в жизни нельзя без утешителей, иначе сломается душа; страшную правду надо впускать постепенно, придерживая её святой ложью, иначе душа не выдержит… (59)Человеческая душа не металл, она хрупка и ранима…
(60)Евгения Ивановна, словно только что проснувшись, обвела запавшими глазами комнату, и вдруг сжала руками голову, заплакала.
(По М.В. Глушко*)
* Мария Васильевна Глушко – советская и украинская писательница, сценарист.